в тот вечер я была потрясающе красива, но все так же потрясающе нефотогенична. накануне меня неудачно покрасили в темно-русый, который на моей хне превратился в темно-каштановый. хотя все и говорили, что мне идет: я-то знала, что это только из вежливости. мне навели кудри и макияж, и я стала другой. серьезно, полчаса не могла отойти от зеркала - знакомилась. потому что с той стороны на меня смотрела девушка красивая и взрослая. такая точно не падает со ступенек трамвая, не тараторит так, что понятьневозможнонуничеговообще, не носит синяков под коленками и всегда ведет себя достойно. ничего общего у меня с ней явно не было.

в тот вечер он был так же фантастически потрясающ, как на фотографиях в фэйсбуке. про него я слышала целый месяц до этого вечера от Лены. "Мехмет такой, Мехмет этакий, Мехмет интересный, Мехмет веселый, Мехмет учился в Америке". и, пожалуй, главное: Мехмет - бабник. впрочем, немудрено стать одиноким бродягой любви Казановой, когда ты прекрасен, как бог и обладаешь колоритом и привлекательностью, так свойственными арабским мужчинам.

в тот вечер первые полчаса мы разыгрывали знаменитую сценку у пруда из 101 далматинца. ну точнее, это у меня был вид, как у той собаки, что старательно делала вид, что она не смотрит в ту сторону, Медмедушка же совершенно бессовестно за мной наблюдал. ну а чего ему стесняться? это я из нас двоих закомплексованный подросток с брекетами.

в тот вечер все началось, когда зазвучал стиви уандер и мы пошли танцевать. разговаривать я с ним могла, конечно, только на английскому. и... ну. я честно пыталась. нет, я вообще хороша в английском, олимпиады там, но одно дело разговаривать с великовозрастными тетечками, у которых грудь это верхняя складка на животе (а местные учителя английского, как правило, выглядят именно так), и совершенно другое, когда напротив тебя турецкий плейбой. а по нему вообще, знаете, сразу видно, что он тот еще Дон Жуан. он знает, как нужно себя вести. знает, что нужно делать, знает, что нужно говорить. он, наверное, не знал, что мне Лена рассказывала про его плейбоские похождения. хотя: рассказывала, не рассказывала - толку-то?

он свернул мне розочку из салфетки, даже обмакнул "бутон" в соус, чтобы тот был розовый и положил рядом с моей тарелкой, пока я там отплясывала под турецкие песни. и очень расстроился, что я не заметила, когда подошла попить, как доложила мне все та же Елена (иногда я подозреваю, что у нее вообще был какой-то коварный план на этот вечер).
он спросил меня, когда мы танцевали второй раз: "ты ведь живешь в самаре, правильно?" я пропищала свое "ес" и он состроил грустную мину "почему? я завидую! почему не здесь?". и я, конечно, понимала, что это все отработанная годами техника, нонононо....

а мой дядя меня тут же за него засватал и стал расписывать какая я золотая. сказал "ты же жениться хочешь в 27? ну вот отлично, как раз ей будет уже 19, два года подождем!" и так весь вечер. мне честно было невероятно стыдно, ведь парень всего-то не дал мне закиснуть от тоски, а его уже женили. а когда мы танцевали последний раз турецкий папа (ну, то есть Мехмету он дядя) все смотрел-смотрел на нас, а потом что-то улыбаясь сказал по-турецки. и вот мне на ухо услужливо шепчут перевод: "из ит лав?".

а когда мы вышли из ресторана мне поручили нести два огромных букета, и тут меня догнал, ну угадайте кто? турецкий Ловелас заставил взять его под руку (можно подумать, я сильно сопротивлялась), и вежливо забрал букеты. и он говорил мне хорошие слова, а я не могла ответить, потому что забыла весь английский напрочь. и потом мы снова остановились у турецкого папы, который сказал мне: "бери, эй, хороший парень!". и мне захотелось провалиться сквозь землю, а турецкий только папа рассмеялся, обнял меня и поцеловал в макушку.

мы продолжили свой ход к машине, только уже с рукой на талии. и тут у меня в голове мешалось абсолютно все. это самое "все" вообще имеет очень интересно свойство перемешиваться, когда ты выпила вина, а рядом с тобой самый красивый мужчина, какого ты видела в своей жизни. он говорит мне "бэг" в мысле "сумка" я слышу "бэк" в смысле "вернешься". и я вела себя, как совершенная идиотка. тем не менее, прекрасный рыцарь это стоически перенес, посадил меня в машину, поцеловал рукуи даже помахал в окошко. какая выдержка, какое терпение!

и, в общем-то, на этом все. если не считать того, что я окончательно и бесповоротно влюбилась. причем, не так, как я это люблю делать: на три минуты в троллейбусе, а очень конкретно. а потом я проводила сестру в Стамбул и мне стало совсем тоскливо.
и вот я здесь. и вот я дома. перманентно слушаю стиви уандера и, не то, чтобы страдаю, но ощущения на душе какие-то странные. вроде бы так хорошо, будто что-то трепещет в груди, и в то же время так гадко. и почему никто не говорил, что серьезно влюбляться это так тошно?
эти все ваши любови, они вообще не для меня.

и я прекрасно знаю, что это невероятная глупость - влюбляться в ловеласа, у которого половина Ташкента ходит в невестах, но на то он, наверное, и ловелас.
а розочка, кстати, бережно хранится в моем ежедневнике.
вот такие пироги.

а выглядит моя любовь вот вот так, а еще может так (Моня сказала, что здесь он похож на очень турецкого Маяковского). а Саше он не понравился, но что Саша понимает в арабских мужчинах?!